ПТСР и обоняние
Многие считают утверждение о том, что запахи затрагивают наиболее «глубокие» переживания, если и не научной истиной, то понятной интуицией. В то время как вопрос о материальной основе запахов, стоящий за этим предположением, можно оставить нейробиологам, названная интуиция воплотилась в бессчетных упоминаниях об «эффекте Пруста». Меня всегда удивляло, что разговоры о воспоминаниях, провоцируемых обонятельным опытом, затрагивают в основном пасторальные картины поедания печенья, образы чистых простыней, лавандовых растирок или еще какой благости. Если мы разделяем интуицию о высокой проводимости памяти под воздействием обонятельных стимулов, то можно думать не только о пасторали.
Среди камбоджийских беженцев, спасавшихся от режима красных кхмеров и практически поголовно боровшихся с ПТСР (aka пост-травматическим стрессовым расстройством), наблюдался аномально высокий уровень панических атак, провоцируемых запахами. Самыми распространенными триггерами были автомобильные выхлопы, сигаретный дым, мусор, запахи приготовления еды (в частности, бытового газа и пригоревшей пищи), запахи новой одежды и свежей краски. В клинических условиях реакцией на один из этих запахов была паническая атака средней силы, и более тяжелая — на комбинацию запахов; продолжительность атаки прямо зависела от количества запахов. Не все запахи провоцировали флешбэки и диссоциацию, в основном флешбэки вызывались запахами выхлопных газов и сигаретного дыма. Практически все пациенты, включая и тех, у кого панические атаки прекратились, избегали передвижений по улице, старались не приближаться к курильщикам, обращались за помощью для выноса мусора, избегали готовки на плите.
Что касается выхлопных газов, то для пациентов их запах был идентичен серному запаху разорвавшихся бомб и стрельбы. Практически все камбоджийские беженцы неоднократно попадали под бомбежки, многие в попытках бегства оказывались под перекрестным огнем вьетнамской и кхмерской армий. Часто пациенты были единственными выжившими в таких эпизодах.
Курение было распространенной привычкой во время захвата власти Пол Потом, отчасти потому, что сигаретный дым помогал отпугивать насекомых. Однако после установления режима доступ к табаку оказался только у красных кхмеров. Для камбоджийцев, которых принуждали наблюдать пытки и казни своих друзей и родственников, запах сигаретного дыма связался с этими событиями: палачи и надсмотрщики всегда курили.
С пытками ассоциировались и другие запахи, в первую очередь, запахи испражнений, мусора и грязных тел, поскольку приговоренные к «исправлению» жили в клетках, лишенные чего бы то ни было. Нетрудно догадаться, почему вижившие в геноциде беженцы избегали запахов жареного мяса и кипящего масла. На этом я, пожалуй, закончу.
Можно посчитать этот случай чрезвычайным, единичным или далеким. Но как это бывает с чрезвычайными случаями, они указывают на явления повседневного опыта, которые для одних остаются незамеченными, а для других могут оказаться травматичными. Почитать о терапии стрессовых расстройств, провоцируемых обонянием, можно здесь.
Среди камбоджийских беженцев, спасавшихся от режима красных кхмеров и практически поголовно боровшихся с ПТСР (aka пост-травматическим стрессовым расстройством), наблюдался аномально высокий уровень панических атак, провоцируемых запахами. Самыми распространенными триггерами были автомобильные выхлопы, сигаретный дым, мусор, запахи приготовления еды (в частности, бытового газа и пригоревшей пищи), запахи новой одежды и свежей краски. В клинических условиях реакцией на один из этих запахов была паническая атака средней силы, и более тяжелая — на комбинацию запахов; продолжительность атаки прямо зависела от количества запахов. Не все запахи провоцировали флешбэки и диссоциацию, в основном флешбэки вызывались запахами выхлопных газов и сигаретного дыма. Практически все пациенты, включая и тех, у кого панические атаки прекратились, избегали передвижений по улице, старались не приближаться к курильщикам, обращались за помощью для выноса мусора, избегали готовки на плите.
Что касается выхлопных газов, то для пациентов их запах был идентичен серному запаху разорвавшихся бомб и стрельбы. Практически все камбоджийские беженцы неоднократно попадали под бомбежки, многие в попытках бегства оказывались под перекрестным огнем вьетнамской и кхмерской армий. Часто пациенты были единственными выжившими в таких эпизодах.
Курение было распространенной привычкой во время захвата власти Пол Потом, отчасти потому, что сигаретный дым помогал отпугивать насекомых. Однако после установления режима доступ к табаку оказался только у красных кхмеров. Для камбоджийцев, которых принуждали наблюдать пытки и казни своих друзей и родственников, запах сигаретного дыма связался с этими событиями: палачи и надсмотрщики всегда курили.
С пытками ассоциировались и другие запахи, в первую очередь, запахи испражнений, мусора и грязных тел, поскольку приговоренные к «исправлению» жили в клетках, лишенные чего бы то ни было. Нетрудно догадаться, почему вижившие в геноциде беженцы избегали запахов жареного мяса и кипящего масла. На этом я, пожалуй, закончу.
Можно посчитать этот случай чрезвычайным, единичным или далеким. Но как это бывает с чрезвычайными случаями, они указывают на явления повседневного опыта, которые для одних остаются незамеченными, а для других могут оказаться травматичными. Почитать о терапии стрессовых расстройств, провоцируемых обонянием, можно здесь.
Комментарии
Отправить комментарий